4 июня ? одна из рубежных дат мировой истории. Сегодня такая фраза удивит. А 25 лет назад этого не приходилось объяснять. Исторические события противоположного характера произошли в двух странах, граничащих с Советским Союзом. Первые за 45 лет альтернативные выборы в Польше опрокинули режим ПОРП . Кровавое подавление протестов в Китае укрепило власть партийной олигархии . Возникло устойчивое выражение: ≪Между Варшавой и Пекином≫. СССР продержался в этом два с половиной года. Россия пребывает на развилке уже четверть века.

От Варшавы…

Польские 1980-е прошли под знаком ≪Солидарности≫. Профсоюз, созданный для защиты социально-трудовых прав, в считанные недели превратился в массовое оппозиционное движение. ≪Солидарность≫ объединила против правящей компартии если не всю страну, то практически весь рабочий класс и интеллигенцию Польши. Естественно, независимый профсоюз оказался несовместим с партийной ≪руководящей ролью≫ и государственной монополией. Даже в Польше, которая к тому времени являлась в соцлагере бараком весьма ослабленного режима.

Подавить ≪Солидарность≫ коммунистическое руководство смогло только установлением прямой военной диктатуры . Был совершён классический переворот, причём с участием консультантов из КГБ СССР. В декабре 1981 года армия ПНР штурмом брала заводские корпуса и институтские аудитории. Почти 10 тысяч человек оказались в концлагерях, политкорректно названных ≪местами интернирования≫. Разрушенную экономику поддерживал допинг советских дотаций. ≪Хотя мы Польше и дали 30 тысяч тонн мяса, но едва ли поможет полякам наше мясо≫, — грустно говорил Брежнев на заседании политбюро.

Военный удар по обществу деморализовал его. Оказалось, что голоса миллионов людей не будут услышаны, если в ответ голосом одного дана команда ≪огонь!≫ Российское протестное движение было остановлено сравнительно небольшой полицейской провокацией 6 мая 2012 года . Что же говорить, когда ворота гданьской и щецинской судоверфей проламывались танками, а задержанный демонстрант не знал, выйдет ли из милиции живым?

Однако не прошло и полугода, как тысячи поляков стали выходить на улицы. Власти бросали на них озверелых ≪зомоле≫ (ЗОМО ? польский ОМОН тех лет), вышвыривали с работы, снабдив ≪волчьим билетом≫ (≪больного на шахту не примем, сначала иди лечись≫), крутили по своим телеканалам всевозможные ≪анатомии протеста≫ (≪посмотрите-ка, каков холодильник у пана Валенсы!≫), называли оппозиционеров ≪иностранными агентами≫ (≪вчера у него был американский корреспондент! ЦРУ не дремлет!≫). Больше ста человек погибли в ≪польско-ярузельской войне≫. Одних забивали насмерть ≪зомоле≫, других похищали и убивали ≪эскадроны смерти≫ местного ГБ.

И всё оказалось зря. Народ ненавидел режим. Даже генерала Ярузельского ? наименее ненавистного из всей партийной хунты ? не по-доброму называли ≪Сварщиком≫ (за пиночетовские чёрные очки) и ≪Пиночетом≫ (за всё остальное). Травля и преследования не смогли уничтожить подпольные ячейки ≪Солидарности≫. На каждый завод не поставишь гарнизон, в каждый костёл не внедришь гэбиста, десять миллионов человек не убьёшь как ксендза Ежи Попелушко. Как только стало ясно, что Горбачёв больше не подпирает польскую компартию своими танками, забастовочная волна весны-лета 1988-го снова накрыла страну.

Партия и правительство поначалу отреагировали по старинке ? ЗОМО на заводах, министр внутренних дел генерал Кищак грозит вторым военным положением… Но уже через несколько дней этот же генерал (лично ответственный за убийства оппозиционеров) предлагает ≪Солидарности≫ пообщаться за круглым столом. И оправдывается перед Валенсой на тайной встрече: поймите, у нас в ЦК много бетонных тупиц, приходится скрывать наши намерения, но мы же с вами понимаем друг друга и всё сумеем решить. ≪Он говорил искренне, но я удивлялся, что смотрю в эти глаза≫, — рассказывал потом Валенса.

Коммунисты выторговали себе на круглом столе авторитарную президентскую власть Ярузельского (и очень может быть ? личную неприкосновенность организаторов репрессий, хотя вслух об этом не говорилось). За это легализовали повязанную сговором ≪Солидарность≫ и разрешили свободно избрать совещательный сенат и треть законодательного сейма. А потом, уже от имени нового парламента, можно вводить новые налоги и банкротить польские ≪уралвагонзаводы≫. Типа, свободы хотели? Получайте. Мы будем править, депутаты ? отвечать.

Единственное, что беспокоило Кищака и Ярузельского ? кто же за ≪Солидарность≫ проголосует, когда весь народ, все эти ≪ватники-роболе≫ в едином порыве поддерживают их, мудрых национальных лидеров? А надо, чтобы у них было хотя бы два-три депутата, чтобы на них и валить будущие непопулярные меры. А ещё ? чтоб они держали в узде своих же сторонников отговаривали их от забастовок. Валенса и его друзья тоже переживали: ну, будет у нас в парламенте человек десять, и что они смогут? А ведь у нас свои отморозки, вроде пожарника Юрчика, давно призывавшего вешать коммунистов. Такие нас самих вместе с кищаками повесят, если выборы проиграем…

4 июня 1989 года прошло голосование. ≪Солидарность≫ взяла весь сенат и все альтернативные места сейма. ≪Национальный список≫ ПОРП в бюллетенях вычеркивали крест-накрест. Кищак от такого результата лёг в нокаут, Валенса закачался в нокдауне, Ярузельский просто умолк, зато Юрчик призвал на баррикады. Исторические договорённости круголого стола полетели в корзину. Через полтора года не было ни ПОРП, ни ПНР ? была Польша с правительством ≪Солидарности≫ и президентом Валенсой. ≪Бетонные тупицы≫ из бывшего ЦК предупреждали ведь: раз уступишь, и будет только так. А хитроумные генералы перехитрили только сами себя.

…до Пекина

Китай 1980-х тоже прошёл большой путь. В декабре 1978-го пленум ЦК КПК принял программу реформ Дэн Сяопина. Первые шаги были элементарны: роспуск абсолютно противоестественных сельхозкоммун, перевод аграрного производства на семейный подряд. Формально даже не говорилось о восстановлении частной собственности. ≪Неважно какого цвета кошка, лишь бы мышей ловила≫ — эту фразу старого Дэна подавали как вершину государственной мудрости.

Начинались китайские реформы как очень умеренный нэп. Но даже этого хватило, чтобы снять опасность общенационального голода и тотального обрушения страны ? именно таким было наследие Мао Цзэдуна и ≪банды четырёх≫ — настоящих коммунистов, пламенных и твердокаменных. ≪Трудитесь спокойно, — обращался Дэн Сяопин к миллиардной деревне. ? Новых политических кампаний не будет≫. Не надо выплавлять сталь в коровнике, не надо сутки напролёт истреблять воробьёв, не надо клеймить никаких древних философов и современных ≪чёрных бандитов≫. И уже за это народ был реально благодарен новому правителю, который формально даже не занимал первых позиций, оставаясь в ЦК лишь заместителем председателя. Жизнь стала спокойной. ≪Этот этап продлится минимум сто лет≫, — окончательно успокоил китайцев съезд КПК в 1987 году. Вот так жить можно. Лишь бы не ≪большой скачок≫ с миллионами трупов.

Дальше становилось больше. Китайская экономика с необъятным внутренним рынком открывалась миру. Потекли инвестиции. Зазвучала программа ≪четырёх модернизаций≫ — сельскохозяйственной, промышленной, технологической, военной. Деревенская реформа всё настойчивее стучалась в стены городов. Начинались первые хозрасчётные эксперименты в промышленности. Появлялась частная коммерция. Члены КПК особым решением руководства получили право нанимать работников. Люди начинали богатеть. Но, конечно, не все. С подъёмом пришло расслоение, с бизнесом ? коррупция, с коррупцией ? протесты, с протестами ? расстрелы. Дэн и Кищак столкнулись с очень разными проблемами. Оба были сильными политками, но ни тот, ни другой не смогли обмануть историю. Невозможное ведь невозможно.

Была и важная разница. Польские коммунисты время от времени начинали игры в ≪демократизацию≫ и общественные дискуссии. КПК пресекала такие дела на корню. Политическая борьба в верхах велась исключительно под ковром. ≪Банду четырёх≫ разгромили и осудили, Хуа Гофэна, прямого наследника Мао, убрали на пенсию, партгосаппарат зачистили, заместив вакансии людьми Дэн Сяопина. Но когда весной 1987 года пекинские студенты развесили в университете вольнолюбивые дацзыбао, их немедленно повязали. Власти объявили войну ≪буржуазному либерализму≫. Генсека Ху Яобана, допустившего такое, посадили под домашний арест. Не рыпаться! Минимум сто лет…

Ху Яобан умер в апреле 1989 года. И в Пекине снова появились дацзыбао: ≪Почему те, кого хотелось бы видеть живыми, умирают, а те, кому давно пора исчезнуть, живут?≫ Кто они ? кому пора исчезнуть? Дэн Сяопин, вероятно, узнал в этом образе себя. Но прежде всего это относилось к тогдашнему премьеру Ли Пэну, жёсткому коммунистическому консерватору, стороннику ≪планового социал-дарвинизма≫, главе коррумпированного семейства. И высокодоверенному соратнику Дэна.

Главная площадь Китая ? пекинская Тяньаньмэнь ? превращалась в студенческий Майдан. Сначала приходили почтить память Ху Яобана. Потом заговорили о чиновном произволе, о коррупции, о преследованиях правдивых людей. Стали требовать вольностей ? например, права публично собираться, обсуждать события в стране, вывешивать дацзыбао. О смене власти речи не шло. Только об исправлении самого вопиющего.

В мае в Пекин приехал с визитом Михаил Горбачёв ? восстанавливать отношения между СССР и КНР. Тяньаньмэнь восторженно приветствовала гостя. Его имя гремело над китайской столицей. Сам он, конечно, не вышел к манифестантам. Но старый Дэн именно тогда принял окончательное решение. В пользу Ли Пэна. Не считаясь с генсеком Чжао Цзыяном, который, подобно Ху Яобану, не прочь был прислушаться к студентам. И уж во всяком случае не хотел кровопролития.

Тяньаньмэнь бурлила. К студентам присоединялись рабочие. Под конец особой колонной пришли госслужащие, включая полицейских во внеслужебное время. Студенты требовали демократизации Китая. Рабочие ? нормальных зарплат. Госслужащие ? подавления уличной преступности. Портреты Горбачёва соседствовали с портретами Мао. Свои претензии к властям нашлись у всех. А ответ был заготовлен на всех один.

После отъезда Горбачёва на ночную Тяньаньмэнь внезапно приехали двое. Оба выступили. Первый уговаривал собравшихся позаботиться о своём здоровье и разойтись. Конец его речь скомкался от слёз. Это был Чжао Цзыян. Второй с ледяным видом и машинным голосом предложил начинать собираться. Это был Ли Пэн.

Но угрозы были столь же бессмысленны, сколь и уговоры. Манифестация структурировалась. Возникли Независимый союз студентов Пекина и Независимая ассоциация пекинских рабочих. Появились люди, готовые стоять насмерть. В этом убедились власти, когда ночью 25 лет назад Тяньаньмэнь давили танки. На площади нашлись силы сопротивления. Правительство КНР определило количество погибших в 242 человека (независимые источники говорят более чем о тысяче). Из них 10 солдат, 13 полицейских, 36 студентов. А остальные ? кто?

На Тяньаньмэнь ещё не высохла кровь, а коммунистические суды уже штамповали смертные приговоры по ускоренной процедуре. Расстреливали в основном рабочих. Тех, кто скандировал не ≪Демократия! Перестройка! Горбачёв!≫, а ≪Смерть продажным чиновникам!≫ И эти чиновники отомстили ≪ватникам≫ за пережитый страх.

С одними остановками

Судьба коммунистической системы была главной темой мировой политики конца 1980-х. Варшава и Пекин показали два возможных пути. Прошла четверть века. Польша стала обычной западно-демократической страной с обычными для западной демократии проблемами . Китай превратился в олигархическую диктатуру с сильнейшей, но разбалансированной экономикой и сверхдержавными амбициями . Но расцвет внешней мощи уже не в состоянии скрыть коррупционную грызню и огонь массовой ненависти к властям, прорывающийся из-под земли .

А что Россия?

Два года Советский Союз метался по маршруту ≪Варшава ? Пекин≫ и обратно. То разливалась безбрежная демократия на Съезде народных депутатов, то вводилось авторитарное президентское правление. То разрешались оппозиционные партии, то посылались войска в Вильнюс. В июле 1989-го шахтёрская забастовка прозвучала гудком конца. В марте 1991-го шахтёры поднялись уже под политическими лозунгами, дело пошло к всеобщей стачке по польскому образцу. И когда в Августе-91 кое-кто попытался припугнуть тяньаньмэньским сапогом, вышел блеф и фарс .

Советская политическая элита оказалась неспособна ни к варшавскому, ни к пекинскому варианту. Для первого не хватило вдумчивости, для второго ? жестокости. Хотели и того и другого (другого ? больше), но желания мало. Нужно умение, нужна решимость. В результате рухнули совсем уж бесславно. Зато и почти бескровно.

РФ не зря объявлена правопреемником СССР. В неготовности к историческим решениям, склонности к увиливаниям, зигзагам, блефованию и запугиванию нынешние российские власти наследуют поздней КПСС. И заходят куда дальше.

По всем признакам ныне ставка сделана на пекинский путь. Тому способствует главное ? отсутствие ≪Солидарности≫. Нет и пекинских ассоциаций, превративших тяньаньмэньскую расправу из избиения в бой. Политический протест ≪креативного класса≫ близко не сошёлся с социальным протестом масс. И потому пока ещё бесплоден.

Польшу вывели из тупика рабочие и интеллигенты. В китайский прорыв шли студенты и рабочие. В России пока даже теоретически не просматривается социальной силы, адекватной историческим задачам. А задачи обостряются и ужесточаются буквально день ото дня. Значит, проявятся и те, кто возьмётся решать. Они будут внезапны и могут оказаться неожиданны .

Никита Требейко, ≪В кризис.ру≫