9 ноября – день рождения Южно-Уральского стройуправления
Виктор РИСКИН
Озерск
“Планшетная” история
Никогда прежде не предполагал, что музейные планшеты с короткими текстовками и обилием фотографий могут нести массу интереснейшей информации. Тем более, если с вами такой экскурсовод, как Виктор Филиппович Богатырев – старейший строитель, председатель совета ветеранов Южно-Уральского строительного управления. Первый же планшет разделен на две половинки. Вверху – фото проспектов сегодняшнего Озерска, внизу коллаж, выполненный из пенопласта: поваленные елки, участок железной дороги, приземистое зданьице непонятного предназначения. Именно тогда, 9 ноября 1945 года, и было зафиксировано появления на берегах озера Иртяш первых строителей атомного города и самого ядерного объекта под названием “Маяк”.
— Кстати, – поясняет Виктор Филиппович, – наше ЮУС – пионер строительства новой отрасли промышленности Советского Союза. Управление строило не только Озерск, но и Снежинск, Трехгорный и другие профильные объекты по всей стране.
Вместе с Богатыревым мы обходим большой зал музея ЮУСа. Вот стенд с фотографиями тех, кто начинал стройку ядерного гиганта. В том самом начале управление именовалось как строительный район N 11 “Челябметаллургстроя”. Командование возглавил Дмитрий Кириллович Семичастный. Именно командование: на фотографиях первостроителей почти все – люди в погонах. Да, да, строительство начинали бывшие фронтовики. Может быть, они не были большими доками в профессии, зато знали, что такое прорыв и как поднять в атаку батальоны. Стройка для них была именно штурмом неизведанной высоты, когда неизвестно, кто находится на ее вершине, что ждет наступающих на финише. Ясно только одно – взять высоту во что бы то ни стало.
— В задачу Семичастного, – поясняет Богатырев, – входило создание вспомогательных баз для развертывания основных работ. Он занимался дорогами, возведением временного жилья и земляными работами на площадке, отведенной под первый реактор.
Взрыв без приказа
В этом месте хочется отвлечься от основной темы и порассуждать вот о чем. Во многих публикациях последнего времени поколение 40-х годов подается как колонна стойких оловянных солдатиков. Он готовы были выдержать любые испытания, но сами не могли решиться даже на малую инициативу. Ни шаг влево, ни шаг вправо без команды. Вранье! Все на самом деле было не так. Но послушаем Виктора Филипповича.
— Я встречался с Семичастным в Челябинске, когда он уже находился на пенсии, и услышал от него одну историю. С целью ускорения работ на котловане будущего реактора надо было произвести взрыв. Но неподалеку находилась база военно-морского флота со снарядами, минами и прочими нешуточными делами. Ведомство другое, поэтому без согласований с Москвой не обойтись. Направили запрос, но ответа Дмитрий Кириллович ждать не стал. Когда раздался “разрешительный” звонок, он спокойно сообщил, что дело сделано, взрыв уже произведен без нежелательных последствий. Вот такими они были, фронтовики, привыкшие брать решение на себя: Мы, молодые специалисты, молись на них, как на икону. Они были для нас примером решительности, принципиальности и обязательности. Вот почему в рекордно короткие сроки, через год и восемь месяцев с начала строительства, был запущен первый атомный реактор.
Про условия, в которых работали строители – военные, заключенные, трудармейцы, вольнонаемные, – подробно рассказывать нет необходимости. Задача перед армией строителей стояла одна – создать реактор и уехать. Поэтому о сооружении приемлемых условий для быта и речи не шло. Жили в землянках и даже юртах. Солдаты – в палатках. Максимум комфорта – это бараки с двухъярусными нарами и “удобствами” во дворе.
— Но “построить и уйти” не получилось, – говорит Богатырев, – после строительства первого реактора появилась необходимость в расширении будущего комбината. Таким образом, нужда в присутствии строителей стала обязательной. И для них пришлось создавать нормальные условия для нормальной работы и житья.
До условий мы еще дойдем. А пока заглянем в тома воспоминаний первопроходцев. Эту поистине титаническую работы проделал сам Богатырев. Он весьма своевременно попросил многих из тех, кто пришел в глухую тайгу, рассказать, как это было, а потом собрал машинописные листки под картонные переплеты четырех толстых папок.
Как это было
В итоге появилась история без прикрас – с описанием истинных подвигов, взлетов и падений, мелких недоразумений, отдельных трагедий и зловещих предчувствий. Последнее определение не для искусственного нагнетания интереса к этой публикации. Тому есть документальное свидетельство. Обратимся к очеркам первопроходца Аркадия Казутова. Процитируем небольшой отрывок: "В котлован диаметром 18-20, глубиной 10-12 метров на днище и в часто армированные стены укладывается бетон. Толщина стен – около одного метра. Внутри этого железобетонного цилиндра по днищу и периметру отдельными царгами из нержавеющей стали сваривалась емкость. Сверху она монтировалась из радиальных металлических ферм, в центре их объединял металлический цилиндр диаметром до полутора метров. В результате образовывалось перекрытие, залитое бетоном высшей марки. Этот “колпак” закрывался двухметровым слоем земли и для маскировки – зеленым дерном".
Если кому-то покажется ненужность столь подробного описания монтажа какой-то емкости, хочу пояснить: речь идет о “банке”, ставшей причиной трагедий 57-го года. Однако продолжим: "Помню встречу, когда главный инженер Василий Сапрыкин приехал осмотреть хранилище. Это было днем, сильно грело солнце. Он спросил меня, улыбаясь: “А не завалится под собственным весом?” Я, шутя, ответил: “Можете еще догрузить паровозом с загруженным тендером”. Василий Андреевич над шуткой посмеялся, а потом задумчиво и, как мне показалось, с легкой тревогой произнес: “Кто знает, какая сила нужна, чтобы разрушить это?” Можно ли было тогда предположить, что когда-то эта конструкция взлетит в воздух с тяжелейшими последствиями: Меня уже много лет не покидает мысль, что в основном наши аварии являются результатом пренебрежения и нарушения строительной технологии, а также низкой производственной дисциплины. Мы никогда не расплатимся за то, что, проникнув в сокровенные тайны природы, не учли или не захотели понять, что пренебрежительно относимся к естественным процессам, происходящим в ней, за что и расплачиваемся человеческими жизнями".
Нас не разгонят
Запоздалое, но честное признание: Но не будем о грустном в канун дня рождения. Все же главное – это невиданными темпами строился объект и город. Все это делалось и делается руками профессионалов из Южно-Уральского управления строительства. Каждое его подразделение вносило и вносит свой вклад в общий, без преувеличения, трудовой подвиг длиною в 58 лет. А ведь всего этого могло и не стать. Хотите, чтобы пояснее выразился? Пожалуйста! Могло не стать ЮУСа, как не стало многих его собратьев из таких же закрытых городов. Поддались на приманку суверенизации подразделений и: исчезли! Такая же беда грозила и ЮУСу, не будь у руля его генеральный директор Алексей Белошицкий. Сподобил его высший разум на мысль, что размежевание грозит страшной и непоправимой бедой, потому и стоял насмерть, отбиваясь от самостийщиков, предлагавших поделить и разойтись. Жизнь доказала его правоту. Стройка продолжает жить и развиваться. Но об этом мы уже будем говорить не с Виктором Филипповичем Богатыревым (продолжение экскурсии по музею в следующих публикациях), а с директором по кадрам, социальным и правовым вопросам Михаилом Паскарем.
Цвета флага
Михаил Анатольевич вручил визитку и объяснил значение брэнда “ЮУС”.
— Вот видите, эти три буквы располагаются на бело-голубом фоне. Это цвета нашего флага, который вы могли наблюдать при входе в управление. Увидите где-то в поле передвижные вагончики бело-голубого цвета, знайте, это не какой-то кооператив пришел, а представители шеститысячного коллектива.
Упоминания про поле – не случайно. Строителей ЮУСа можно встретить не только на промышленных объектах, но и в деревнях, на сельских дорогах. Они возводят магазины, школы, фермы, дороги и прочую сельскую инфраструктуру. А как сейчас живут сами строители?
— Неплохо, – отвечает Михаил Анатольевич, – почти все имеют квартиры. Если и есть небольшая очередь, то в основном в ней люди, желающие улучшить свои жилищные условия. Что касается социальной сферы, то в связи с известным постановлением правительства мы передали объекты соцкультбыта на баланс города. Но не все. За собой оставили базу отдыха “Солнечная” на озере Акакуль. За летний сезон с мая по конец сентября здесь отдыхает около тысячи человек. Кроме того, содержим детский оздоровительный лагерь в Сочи. Работает в четыре смены, каждая принимает по сто ребят.
К плюсам работы и жизни в ЮУСе относится льготная покупка жилья для своих сотрудников. Рассрочка платежа без индексации составляет пять лет, а для молодых специалистов и того больше – от 10 до 15 лет. Уютно чувствуют себя в управлении неработающие пенсионеры, которых около трех тысяч. К праздникам каждый получает от 300 до 500 рублей, да еще открыточку с поздравлениями за подписью генерального директора. Эти суммы – предмет особой гордости ветеранов. При встрече с приятелями, работавшими на “Маяке”, не преминут подколоть: мол, у вас средняя зарплата в два раза выше нашей, зато вам к праздникам подбрасывают по сто-двести рубчиков, а нам вон сколько!
На стройке средняя зарплата пять с половиной тысяч. Поэтому люди держатся, с места не срываются. А когда коллектив стабилен, то и успехов долго ждать не приходится. Последняя высокая награда – диплом и статуэтка “Российский национальный Олимп” в номинации “Транспорт и строительство” по итогам прошлого года. ЮУС вошел в шестерку лучших строительных организаций России! Что к этому добавить? Только то, что нынешнее поколение строителей достойно своих предшественников, среди которых были Герои Социалистического труда, лауреаты Государственных премий, кавалеры высших орденов страны. Да и сам коллектив в былые годы был отмечен Красным знаменем и трудовым орденом. И какие бы на дворе ни бушевали политические катаклизмы, им не запорошить словесной пылью подвиг первостроителей, который продолжается в делах их благодарных последователей. n