Античная историография
? совокупность исторических сочинений
древних греков
и
римлян
.
Античная историография состоит из древнегреческой историографии и древнеримской (латинской) историографии, определяемых, главным образом, по языкам исторических памятников.
Европейская историография обязана своим происхождением грекам. Зачатки эллинской историографии представляют, помимо записей легендарных поэтических преданий, списки олимпиоников с 776 года до н. э., летописи жрецов Симона и Аргоса,
спартанских царей
и коринфских пританов, записи важных местных событий, договоров, союзов и т. п.
На высшую ступень стала греческая историография у так называемых
логографов
, большинство которых были ионяне. Логографы первоначально излагали в поэтической прозе теогонию и космогонию, генеалогию героев и выдающихся лиц, но потом стали рассказывать также эллинские и иностранные события.
Кадма Милетского
считают первым из логографов. Много путешествовавший, прекрасно знавший современность, немного скептик и евгемерист в отношении к мифам
Гекатей Милетский
? самый значительный из них, а
Гелланик
представляет уже переход к чистой истории.
Блестящую эпоху эллинской историографии начинает
Геродот
, ≪отец истории≫, стремящийся к правдивости, но во многом ещё детски наивный историк Эллады и варваров. Он родоначальник и один из наиболее ярких представителей античной, писанной для народа, а не для немногих избранников художественной истории, с ей прекрасным изложением, живописными картинами, драматическими эпизодами и вставленными в рассказ разговорами. Наивное мировоззрение Геродота у позднейших греческих историков осложнилось и сменилось политическою тенденциозностью, но способ изложения остался тот же даже у
Фукидида
, глубокомысленного политика и одного из правдивейших историков. Его ≪Пелопонесская война≫, по добросовестности в собирании материалов, верности суждений, высоте мысли и отчётливости характеристик до сих пор остаётся образцовым произведением. Это первая прагматическая история, в которой психологический анализ является на смену рока (Немезиды) Геродота. Разносторонний
Ксенофонт
продолжал труд Фукидида, излагая свой материал легко и ясно, но не без пристрастия. Он скорее спартанец, чем афинянин, более дидактик, чем историк, менее политик, чем стратег.
Из последующих историков к школе Геродота принадлежали
Ктесий
,
Эфор
и отчасти
Феопомп
, к школе Фукидида ? сиракузянин
Филист
. У этих историков сказывается уже влияние риторической школы, главным образом
Исократа
. Они стараются произвести впечатление искусной группировкой событий и риторическим блеском вместе с тем ими покидалась национальная почва и заменялась общеисторической.
Оживление внесла в историографию эпоха
Александра Македонского
и великих завоеваний на Востоке ? с одной стороны, расширением круга знаний, главным образом географических, с другой ? возбуждением интереса к местным древностям. Масса писателей стали разрабатывать предания отдельных народов и стран, другие принялись за историческую обработку переживаемых ими, в тесных пределах их родины, событий, третьи взялись за рассказ о подвигах эллинов на далёком Востоке. Наконец, были сделаны попытки обработать весь успевший нагромоздиться исторический материал. Влияние риторики и декламации портит большинство этих трудов, особенно подвиги Александра, представлялись в слишком романических чертах: в истории современников передавались прямые несообразности и вымыслы, наряду с анекдотами и сплетнями.
Из исследователей местной старины выдаются так называемые атфидографы, занимавшиеся хронологическими изысканиями (главные из них ?
Клидем
,
Димон
,
Филохор
и
Истр
). По истории Александра и эллинистических государств ?
Анаксимен
,
Каллисфен
и
Клитарх
, равно как и писатели-полководцы
Птолемей Лаг
и
Неарх
. Из общих историков замечательны:
Тимей
, субъективный, иногда тенденциозный и мало критический, но весьма учёный автор истории греков, главным образом западных, доведённой до 264 года до н. э., и
Филарх
, с массою отступлений изложивший историю событий до смерти Клеомена в 220 году до н. э. В первый раз в эту пору выступили на поприще более научной истории и ≪варвары≫ ?
Берос
и
Манефон
. Оба они по храмовым записям изложили на греческом языке историю своих отечеств.
Ко времени падения греческой самостоятельности относится
Полибий
, может быть, величайший греческий историк, пишущий неизящным языком, лишённый художественного таланта, но правдивый, добросовестный, точный и определённый, прагматик, всегда имеющий в виду причины и следствия, с большим критическим талантом и совершенно свободный от пустой риторики. Он хорошо знаком с литературой предмета, где возможно ? черпает свои сведения из документальных источников и в обсуждении фактов применяет накопившиеся у него за много лет наблюдения политического деятеля. Полибий ? первый из греческих историков, главным интересом для которых являются судьбы Рима.
После некоторого застоя в греческой историографии, во время которого выдаётся лишь продолжатель Полибия ? разносторонний
Посидоний
, историография опять оживляется в первый век империи. Появляются учёный географ-историк
Страбон
,
Диодор Сицилийский
, в своей компиляции желавший ознакомить римлян с историей подвластного им мира, Николай Дамасский и тенденциозный восхвалитель древнего Рима ?
Дионисий Галикарнасский
. Лучшие времена эллинской историографии напомнил
Плутарх
, воскресивший в своих биографиях поэтический дух древней Эллады. Около того же времени учёный еврей
Иосиф Флавий
оставил на греческом языке сочинения о древностях и о падении своего народа. Немного позже писал разносторонний и тщательный
Арриан
, добросовестный подражатель
Ксенофонта
,
Аппиан
, изложивший этнографическую историю Римской империи,
Дион Кассий
, в громадной общей истории Рима желавший подражать Фукидиду и Полибию, подавший, особенно для близкого ему времени, почти одну историю войн и придворных скандалов, наконец,
Павсаний
, составивший антикварное описание современной ему Эллады.
Геродиан
является последним достойным представителем дохристианской греческой историографии со времён Марка Аврелия до Гордиана III.
У римлян зачатками историографии были анналы
понтифексов
, городские и фамильные хроники, магистратские списки и другие первоначальные записи исторических фактов. Все эти памятники давали лишь сухие перечни замечательных событий и явлений, без внутренней связи и литературной обработки. Лишь со времён Пунических войн стали появляться попытки самостоятельной обработки исторического материала, прежде всего в виде летописей (анналов) и записок. Первые из анналистов знали греческих историков.
Фабий Пиктор
и другие авторы даже писали по-гречески, но способ изложения у них ещё весьма несовершенный, критики известий они не знают, единственная связь фактов ? хронологическая. Выше всех их стоит
Марк Порций Катон Старший
. В
его труде
, излагавшем историю города от его основания до времён автора, уже сказывался метод в исследовании, и изложение было связное. Литература исторических записок развивалась одновременно с летописями. И здесь первоначально многие, ввиду невыработанности латинского языка, писали по-гречески. Эти автобиографии большей частью написаны нескладно, сухо, без литературного таланта. Заслуживают внимания лишь мемуары
Луция Корнелия Суллы
, оконченные учёным вольноотпущенником диктатора
Эпикадом
.
VII век от основания Рима был веком расцвета римской историографии. Усвоенным у греков методом и искусством изложения воспользовались
Тит Помпоний Аттик
и
Корнелий Непот
. Высшей ступени совершенства достиг
Гай Юлий Цезарь
в своих ≪Комментариях≫, в который безыскусственная простота изложения соединяется с пластическою ясностью. Рисуя вполне беспристрастную (за очень немногими исключениями) картину событий, в которых он участвовал сам, Цезарь сумел, благодаря тонкому психологическому анализу, придать своим запискам логическую законченность. Психологический прагматизм
Гая Саллюстия Криспа
напоминает изложение Фукидида. Своим немного архаистическим языком Саллюстий, с необыкновенной сжатостью, передаёт внутренний смысл событий, даёт блестящие характеристики, отчётливо и ярко рисует культурные картины. Некоторое сходство с ним представляет
Гай Азиний Поллион
, историк римских гражданских войн.
С появлением монархии свобода выражения в римской историографии была сильно стеснена, но зато стали появляться громадные общие труды, вроде римской истории
Тита Ливия
? произведения кабинетного учёного, в котором нет общей связующей мысли, нет равномерности и самостоятельности в предварительной обработке материала, но зато изложение плавно, гармонично, красноречиво и проникнуто большой гуманностью. Рядом с этим блестящим произведением римского Геродота стоит громадная история
Помпея Трога
, внёсшего в свой труд все что ему было известно о прежней судьбе народов, подвластных Риму.
Увеличивавшийся деспотизм императоров мало-помалу уничтожал возможность серьёзной обработки истории, особенно современной. Историография этого времени начинает представлять лишь безделушки, собрания анекдотов, биографии, рассказы о войнах, большие и малые руководства для школ и т. п. Наиболее известные из её представителей ?
Веллей Патеркул
,
Валерий Максим
,
Квинт Курций Руф
и др. В более свободное от внешних стеснений время писал
Публий Корнелий Тацит
, один из величайших историков древности, который, по своему необыкновенному уменью постигать внутреннюю связь изображаемых событий, по глубокому знанию людей и редкому дару тонкой и меткой характеристики, по горячей любви к истине и мастерству изложения, сжатого и напористого, не уступает Фукидиду, отличаясь от него лишь большей субъективностью.
Суровый, обличительный, пессимистический тон его представляет полный контраст с спокойным и ясным миросозерцанием другого бытописателя той же эпохи,
Гая Светония Транквилла
, написавшего при Адриане, кроме прочих трудов, биографии нескольких императоров. После Светония римская историография опять находится в состоянии упадка: общие труды, вроде истории
Флора
, представляют по большей части безвкусную декламацию, биографии же императоров вырождаются или в собрания скандальных анекдотов, или в панегирики. Компилятивные биографии так называемых
Scriptores Historiae Augustae
весьма важны как источники, но литературного значения не имеют никакого. В IV веке массами появляются небольшие компендии и руководства для школьного обучения ?
Аврелия Виктора
и
Евтропия
.
В последний раз в римской историографии появляется выдающейся талант в лице пишущего варварскою латынью грека
Аммиана Марцеллина
, правдивого, беспристрастного и умного историка своего времени. Как писатели, стоящие на меже средних веков, могут ещё быть названы
Сульпиций Север
, написавший слабую историю евреев и христианства, и
Павел Орозий
, по совету
Августина
написавший всемирную историю, в которой силился доказать, что не христианство было виною падения империи.
В то время как Запад империи погрузился в варварство, на Востоке античная историография, постепенно вырождаясь, доживала ещё свой век в Византии. Ещё в III веке у
Публия Геренния Дексиппа
сказывались характерные черты византийской историографии, в общих трудах соединявшей записки с хроникой мира.